Статью Григория Козлова "Искусство кражи" я нашел на сайте журнала "Вокруг света", когда искал другие произведения этого автора. А Григоря Козлова я стал искать, потому что прочитал другую его статью в том же журнале Легенда о Ван Гоге, статью, на мой взгляд, весьма спорную. Но о ней потом. Вернемся к "Искусству кражи". Статья интересная, и я решил опубликовать ее, тем более, что мой сайт уделяет достаточно большое внимание криминальной составляющей искусства (например, здесь). Кстати, эту статью я нашел еще на 5-6 сайтах и без указания авторства, так что и сам мог бы автора не указывать, но чтобы не нарушать авторские права Георгия Козлова, я ставлю ссылку на источник, а саму статью разбавлю своими комментариями. Должно получиться что-то типа реферата по научному коммунизму :-). Итак...

Искусство кражи

Благодаря кинематографу многие считают воров "от искусства" некими романтическими героями. Трудно устоять перед обаянием Питера О'Тула, Шона Коннери, Пирса Броснана и других "звезд", сыгравших интеллигентных похитителей шедевров. Реальность гораздо грубее голливудских грез. Кража произведе ний - это не приключение из любви к искусству, а прежде всего прибыльный бизнес.

"Черный" передел

В новогоднюю ночь 2000 года, в половине второго, через световой фонарь на крыше музея Ашмолеан в Оксфорде в зал с картинами импрессионистов была брошена дымовая шашка. Под прикрытием дымовой завесы, сделавшей бесполезными камеры слежения, человек в противогазе спустился по веревке вниз. Пока охрана вызывала пожарных и пыталась понять, что к чему, вор схватил пейзаж Сезанна стоимостью 4,7 миллиона долларов и так же, через крышу, исчез со своей добычей в праздничной ночи. Так было совершено первое, но, к сожалению, далеко не последнее музейное ограбление грядущего века.

Музейная кража - ремесло древнее. Однако своего расцвета оно достигло во второй половине ХХ века, когда начался "музейный бум", а богатые американские и японские коллекционеры взвинтили цены. Если в 1950 году картины импрессионистов не дотягивали до 10 тысяч долларов, а Пикассо стоил чуть больше пяти, то всего через десять лет счет пошел на сотни тысяч долларов. К началу семидесятых был преодолен миллионный рубеж, а сейчас никого не удивляет цена в сто четыре миллиона, которые неизвестный коллекционер заплатил на аукционе "Сотбис" за "Мальчика с трубкой" Пикассо в 2004 году.

Художественный рынок стал интернациональным и достиг огромного размаха: ежегодно только через аукционные дома проходит более 700 000 предметов. А есть еще огромная сеть антикварных магазинов, армия артдилеров, которые работают с избранной клиентурой, наконец, торговля искусством через Интернет. Но как только произведение попадает в музей, оно "выбывает из игры", так как в большинстве стран мира действует запрет на продажу или обмен музейных фондов. Возникает парадоксальная ситуация - спрос все время растет, а предложение падает. Вот тут-то "черному" переделу и приходит на помощь "художественная кража".

Разноликие портреты

Ежегодные потери от грабителей, которые несут музеи и частные коллекции, оцениваются в семь миллиардов долларов. В орбиту этого громадного бизнеса вовлечены "серьезные" люди: мафия, террористы, артдилеры, посредники-адвокаты, артдетективы, музейщики, сотрудники страховых компаний и т. д.

Конечно, как и во всяком большом деле, не обходится и без чудаков-маргиналов. Французский официант Брейтвизер из любви к острым ощущениям украл из небольших музеев Европы 240 картин и скульптур. В 2001 году его старушка-мать, узнав из газет, что сын попался во время очередного "подвига", с перепугу избавилась от "домашнего музея". Картины она порезала и отнесла на свалку, а скульптуры выбросила в реку. Но официант-клептоман и его мать-вандал - трагикомическое исключение из правил.

Собирательный образ вора-исполнителя, который, собственно, и совершает кражу, нарисовать сложно. Ну что общего у американского профессора-искусствоведа, похитившего манускрипты с пометками Петрарки из библиотеки Ватикана, с бывшими офицерами ГДР, которые, вооружившись "калашниковыми", грабили музеи в Боснии и Хорватии? Или у монаха-бенедиктинца, укравшего 26 гравюр Дюрера из своей обители, с "силачами" (как их окрестила полиция), которые выламывали в церквях трехметровые алтари и на поверку оказались бандой немецких медсестер? Пожалуй, только одно - не ограниченная никакой моралью страсть к наживе. Недаром один из самых известных артдетективов мира, Чарлз Хилл, говорит о своих "клиентах": "Это не романтические герои, а сукины дети".

Способы кражи 1985 год. Средь бела дня несколько вооруженных грабителей ворвались в Музей Мармоттан в Париже и похитили 9 произведений. Среди них - легендарная картина Клода Моне "Впечатление. Восход солнца", давшая название всему направлению импрессионизма. Она была найдена на Корсике только в 1990 году. 1989 год. Завыла сирена в замке-музее Шарлоттенбург в Берлине. Пока охрана ошарашенно смотрела на пустую стену, где только что висели картины классика немецкого романтизма Карла Шпицвега "Бедный поэт" и "Любовное письмо", по залам к выходу катил в своей коляске "бедный инвалид". Под пледом у него были спрятаны обе картины общей стоимостью 2 млн. долл. Картины и "инвалида" полиция ищет до сих пор. 1994 год. В день открытия зимних Олимпийских игр в Норвегии из Национальной галереи в Осло было украдено одно из главных произведений экспрессионизма - "Крик" Эдварда Мунка. Всего за 50 секунд два преступника вскарабкались по лестнице, выбили окно, сорвали картину ценой 75 млн. долл. и исчезли. Несколько месяцев спустя агенты Скотленд-Ярда, выдававшие себя за покупателей, арестовали грабителей. Один из преступников был бывшим профессиональным футболистом. Случай в Осло стал самым громким выступлением представителя летнего вида спорта на зимней Олимпиаде. 1997 год. Вор пробрался на крышу галереи города Пьяченца, отодвинул световой фонарь и крюком "выудил" "Женский портрет" Густава Климта стоимостью 3 млн. долл. 1999 год. С борта яхты саудовского миллионера, пришвартованной во французском порту Антиб, исчезла работа Пикассо "Портрет Доры Маар". До сих пор полиция гадает, как вор незамеченным попал на яхту. Есть версия, что он воспользовался аквалангом. 2002 год. В столице Парагвая Асунсьоне преступники сняли магазин напротив Национального музея изобразительных искусств и два месяца копали туннель длиной 25 метров на глубине 3 метра. Он был укреплен бревнами и освещен электрическими лампочками. Они проникли в музей и украли 5 картин, в том числе работы Курбе и Тинторетто. 2003 год. Два преступника под видом обычных туристов вошли в резиденцию герцога Бакклю в Шотландии. Пока один держал смотрителя, второй снял со стены картину "Мадонна с веретеном", которая приписывается Леонардо да Винчи. Потом под рев сирены они побежали к выходу, говоря встречным посетителям, что они полицейские офицеры и якобы идет тренировка, а тревога учебная. Страховая компания выплатила владельцам 3 миллиона фунтов. Картина до сих пор в розыске. 2003 год. В 4 часа утра преступник влез по строительным лесам на второй этаж здания Музея истории искусства в Вене, выбив стекло, проник в экспозицию и похитил "Салиеру" работы Бенвенуто Челлини. Эта солонка короля Франциска I из литого золота с эмалью высотой 26 сантиметров считается самым дорогим произведением декоративноприкладного искусства в мире и оценивается в 60 млн. долл. 2004 год. Трое вооруженных грабителей средь бела дня ворвались в Музей Мунка в Осло и украли другой вариант картины "Крик" стоимостью 45 млн. долл. и картину "Мадонна" стоимостью 25 миллионов долларов. Вот таким образом будут оформлены мои комментарии: И наконец: 2008 год Ничего нового в искусство кражи - опять три вооруженных грабителя, только не среди бела дня, а вечером. А вот сумма похищенного по оценкам до 160 миллионов долларов. Еще бы, похищены 4 картины: Моне, Дега, Сезанн и Ван Гог.

Главная проблема ремесла

Картины и скульптуры крадут не для того, чтобы ими любоваться или испытать острые ощущения, а с целью их продать. Главную проблему такого ремесла можно выразить словами, которые приписывают Марку Твену: "Похитить белого слона - не фокус, куда его потом девать?" В общем, как и в легальной экономике, основная головная боль - сбыт.

Общепризнанный факт, который очень радует воров: музеи охраняются хуже банков, а ценностей там гораздо больше. Лувр всегда будет защищен хуже Форта Нокс. Произведения искусства стоят дорого, а места занимают немного - это превосходное качество для любого товара. Но они уникальны и слишком известны - это громадный недостаток для похищенного товара. Знаменитую картину из музея не перекрасишь, как угнанный "Мерседес", не распилишь на куски, как уникальный бриллиант, не разменяешь на рынке, как краденую банкноту.

Самый простой выход - красть искусство менее дорогое и известное, компенсируя качество количеством. Девяносто процентов всех похищенных произведений относится к этой категории. Массовые кражи требуют высокой степени организации. Небольшие банды, набранные из всякого сброда профессионалами-"координаторами", "широким бреднем" прочесывают целые страны. Их жертвами становятся прежде всего церкви и небольшие провинциальные музеи. Немалые ценности здесь часто защищены только ветхой дверью со старым замком, описи предметов или отсутствуют, или составлены так, что по ним ничего нельзя опознать, каталогов нет.

Ворованные вещи поступают на перевалочные пункты, сортируются "специалистами" и потом контрабандой переправляются в один из центров антикварной торговли. Чаще всего - в Лондон или Женеву. Здесь антиквары редко задают вопросы о том, откуда ходовой товар стоимостью в две-три тысячи долларов. А для более щепетильных существует так называемый "итальянский метод", разработанный неофашистскими группировками с Апеннинского полуострова. На деньги от торговли наркотиками они покупают несколько "чистых" картин, добавляют к ним краденые и продают такие "смешанные партии".

В начале 1980-х годов, будучи еще студентом-искусствоведом, я работал в одной из групп Министерства культуры РСФСР, которая занималась инвентаризацией церквей. К сожалению, учитывали мы в основном остатки. Почти все храмы по нескольку раз подвергались ограблению, и никто даже толком не знал, что именно украли - не было ни фотографий, ни толковых списков. Размах грабежа был так велик, что даже воровской жаргон пополнился новыми профессиональными терминами. На фене иконы назывались "дровами", Богоматерь - "мамкой", а иконы московской школы - "москвичками". Правительство спохватилось и запустило программу учета художественных ценностей. В среде воров и искусствоведов ее, не сговариваясь, прозвали алиевской, так как за нее отвечал член Политбюро Гейдар Алиев. Но было поздно - не шедевры, но вполне добротные русские иконы XVII-XVIII веков заполнили антикварные магазины Запада.

"Железный занавес" только упрощал задачу воров. Даже если было известно, что украдено, советские власти не сообщали об этом в Интерпол и вообще на Запад, чтобы "не потерять лицо". Да и речь ведь шла не о музейных шедеврах, а всего лишь о "предметах культа"! Но развал системы социализма ситуацию тоже не улучшил. Неразбериха - рай для грабителей. Восточная и Центральная Европа в 90-е годы стали для них Клондайком.

Например, 6 500 богатейших церквей и монастырей Чехии подверглись настоящему террору. Бандиты не останавливались ни перед чем, чтобы завладеть барочными статуями, картинами или драгоценной утварью. Три священника были убиты, многие серьезно ранены. Чешская республика потеряла больше десяти процентов своего национального наследия. В банке данных пражской полиции до сих пор числятся 10 000 похищенных произведений.

Еще хуже дело обстояло в охваченной войной Югославии. Только в Хорватии были разграблены 250 церквей. Из музеев исчезло около 200 000 экспонатов, при этом погибла и большая часть учетной документации. Одно из самых значительных собраний в стране, Государственный музей в Вуковаре, лишился 35 000 произведений. Вообще война немедленно используется индустрией "художественного грабежа". Последний пример - Ирак. Как известно, первое поражение американцам там нанесли не сторонники Саддама Хусейна и не исламские фундаменталисты, а банды музейных воров. Разграбленные музеи Багдада и Вавилона стали первыми свидетельствами того, что США не контролируют ситуацию в стране.

Несчастливое место Поместье Рассборо-Хаус под Дублином в Ирландии. Его хозяину баронету сэру Альфреду Бейту, одному из владельцев алмазной фирмы "Де Бирс", принадлежит одна из лучших в мире частных коллекций живописи старых мастеров. Первая кража - апрель 1974 года. Вооруженная банда Ирландской республиканской армии из пяти человек ворвалась в дом Бейта. Банду вела Бриджет-Роуз Дагдейл - дочь директора страховой компании "Ллойд" и друга семьи Бейт. Налетчики связали чету Бейт и всех слуг, а потом поместили в грузовик 19 картин, в том числе самую ценную - "Даму со служанкой, пишущую письмо" Вермера. Через несколько месяцев Дагдейл взяли вместе с картинами в заброшенном коттедже. При аресте она оказала вооруженное сопротивление и получила девять лет тюрьмы. После тюремного заключения сменила имя и сейчас работает учительницей. Вторая кража - май 1986 года. В два часа ночи сработала сигнализация. Сторож вызвал полицию, здание обошли со всех сторон, но ничего не заметили. Только наутро обнаружили пропажу 18 картин: в том числе опять Вермера, Гойи, двух Рубенсов и Гейнсборо. Ограбление совершила банда Мартина Кэхилла по прозвищу Генерал. Преступники специально вызвали срабатывание сигнализации. Затем понаблюдали, как полиция обыскивает здание, и влезли в дом в короткий промежуток времени между концом обыска и новым включением сигнализации. 7 картин полиция вскоре нашла вместе с брошенным автомобилем, остальные 11 ушли в "зазеркалье" преступного мира и были найдены много лет спустя. Третья кража - июнь 2001 года. В 12.40 утра джип протаранил парадный вход в Рассборо. Трое грабителей в черных масках ворвались в дом. Там они похитили картину Беллотто и в третий раз "Портрет мадам Бачелли" Гейнсборо. Вся операция заняла три минуты. Картины через год нашли в Дублине. Четвертая кража - сентябрь 2002 года. В 5 утра завыла сирена. Преступники выбили окно с заднего фасада дома. Украли 5 картин, в том числе картину Рубенса "Доминиканский монах". План сработал благодаря невероятной оперативности: несколько раз меняя машины, преступники оторвались от подоспевшей полиции. Через три месяца сыщики захватили все картины у перекупщиков в Дублине. С легкой руки Генерала ограбление Рассборо стало чем-то вроде обряда инициации для каждого нового главаря ирландской мафии. Семья Бейт решила не испытывать судьбу и подарила большую часть картин Национальному музею в Дублине.

Фальшивая биография

К массовым примыкают кражи так называемых произведений "второго ряда". Эти вещи хоть и зарегистрированы в каталогах, но не всемирно известные: небольшие картины и скульптуры, этюды и рисунки. Особенно часто речь идет об археологических находках. У каждого, кто бывал, например, в Каирском музее и, сойдя с "туристской тропы", заглядывал в боковые залы, неизбежно возникал вопрос: "А как во всем этом можно разобраться?" Тысячи одинаковых фигурок воинов и слуг, сотни похожих друг на друга как две капли воды рельефов, множество бытовых предметов заполняют все пространство музея.

Для науки это массовый материал, едва описанный в узкопрофессиональных статьях, а для антикварного рынка - желанный товар. Если украсть маску Тутанхамона или бюст Нефертити, то об этом завтра будет знать весь мир, а исчезновение одного из марширующих воинов, да еще не из экспозиции столичного музея, а из запасника провинциального может десятилетиями оставаться незамеченным. Добавьте к этому предметы, похищенные прямо с раскопок, и мы имеем дело уже с огромным оборотом краденого.

Однако древнеегипетскую статуэтку не продашь в "обезличку", как икону или лампадку XIX века. Ей нужен "провенанс" (от франц. provenance - "происхождение"), то есть история бытования, ведь по египетским законам уже больше сотни лет вывоз любых древностей из страны запрещен. Вот и выдумывают ей фальшивую биографию, как шпиону-нелегалу. И занимаются этим не только мелкие жулики, но и серьезные артдилеры. В 2000 году на три года был осужден глава Ассоциации артдилеров США Фредерик Шульц. Этот знающий все ходы и выходы профессионал разрабатывал "легенды" для вывезенных контрабандой из Египта рельефов и статуй, а потом продавал их через свою галерею. По одной из них, целая коллекция древностей якобы сто лет принадлежала семье чиновника колониальной администрации Египта. Чиновник и его родственники были настоящими, а вот история с коллекцией - фальшивка.

Классика жанра

Но как бы ни были эффективны методы массовых краж и краж вещей "второго ряда", классикой ремесла остаются штучные кражи всемирно известных шедевров. Со времен похищения "Джоконды" широкая публика судит о ворах от искусства именно по ним. Осужденный за кражу века итальянский плотник Винченцо Перуджа прославился на весь мир. Однако с "деловой" точки зрения он выглядит полным профаном. Перуджа попался на сбыте, поскольку не смог решить проблему "белого слона". Он предложил "Мону Лизу" респектабельному антиквару во Флоренции, соблазняя его возможностью вернуть шедевр Леонардо из Франции в Италию. Антиквар, хоть и был патриотом, но не до такой степени, чтобы стать скупщиком краденого, поэтому он сдал полиции вора вместе с картиной. Существует, правда, версия, что Перуджа был всего лишь пешкой в остроумной комбинации, которую придумал аргентинский мошенник Вальфьерно. Тот якобы заказал превосходному поддельщику шесть копий "Джоконды", а потом нанял Перуджу украсть подлинник. После того как газеты разнесли по миру сенсационную новость о похищении, Вальфьерно продал подделки американским частным коллекционерам, мечтавшим о жемчужине Лувра. Выдавая фальшивых "Джоконд" за настоящих, к ворованному подлиннику хитрец-аргентинец даже не притронулся во избежание неприятностей с законом. Когда оставшийся без хозяина недотепа Перуджа начал действовать на свой страх и риск и попался, облапошенные коллекционеры поняли, что их надули, но по понятным причинам помалкивали. Вальфьерно исчез с миллионами и лишь перед смертью, уже в 30-е годы, рассказал о пике своей воровской карьеры английскому журналисту.

Существует ли доктор Но?

Эта история красивая, но вряд ли правдивая. Она основана на одном из самых распространенных мифов о кражах произведений искусства - на мифе о коллекционере-маньяке, жаждущем заполучить музейные шедевры в свою тайную коллекцию, где он в одиночку наслаждается их красотой. По имени злодея из рассказа "отца" Джеймса Бонда Яна Флеминга такой коллекционер получил в прессе кличку "доктор Но". В одноименном фильме, когда агент 007 попадает в подводный дворец доктора Но, он видит там похищенные картины. По единодушному мнению специалистов, "доктор Но", которому немедленно приписывают очередную музейную кражу, - плод воспаленного воображения журналистов. Во всяком случае, никто никогда не видел ни одной тайной коллекции с крадеными картинами и скульптурами. Миллионер, который бы отважился на сотрудничество с преступниками, стал бы легкой жертвой шантажа. Рано или поздно похищенную вещь находят не в экзотическом жилище доктора Но, а в каком-нибудь вполне прозаическом месте, вроде антикварного магазина, где, по статистике, "всплывают" 80% всех музейных пропаж.

В 1983 году, правда, показалось, что "доктор Но" существует. Банда венгров и итальянцев ограбила Музей изобразительных искусств в Будапеште. Было украдено семь картин, среди которых находился шедевр Рафаэля "Мадонна Эстерхази". На месте преступления грабители оставили отвертку итальянского производства. Через своих осведомителей 3-е Главное Управление МВД Венгрии вышло на воров-соотечественников, которые помогли "залетным" итальянским мафиози ограбить музей. Итальянские карабинеры арестовали "свою" часть банды. Ее главарь, некий Джакомо Морини, заявил, что заказчиком преступления был греческий фабрикант, производящий оливковое масло, Евфимос Москохлаидис. Тот, конечно, утверждал, что это оговор. Однако когда на грека нажала полиция, уложенные в большой чемодан картины подбросили в сад монастыря Эгион под Афинами. Скорее всего, Москохлаидис пошел на тайную сделку с властями и таким оригинальным образом вернул краденое в обмен на прекращение следствия. Пресса быстро выяснила, что на роль "доктора Но" 55-летний малообразованный "оливковый король" не тянет. Кражу он, похоже, заказал, чтобы пустить пыль в глаза кредиторам, наивно надеясь, что о событиях в Венгрии в Греции не узнают.

Ключевая фигура артнеппинга

Самый эффективный метод получить деньги за краденый шедевр - продать его не мифическому "доктору Но", а законному владельцу. Угроза навсегда лишиться уникальной картины или скульптуры делает сговорчивыми коллекционеров и директоров музеев, которые соглашаются на выкуп. По аналогии с похищением людей газетчики назвали такие преступления "артнеппингом". Очень заинтересованы в быстром возврате краденых произведений и страховые компании, которые несут огромные убытки при выплате многомиллионных страховок.

Хотя в большинстве стран переговоры с ворами и выплата выкупа запрещены, многие делают это тайком. Кроме того, существует масса уловок выдать сделку с преступниками за легальный поиск шедевров. Например, страховая фирма победно заявляет о находке ее детективами краденой вещи и скромно добавляет, что "преступников, к сожалению, обнаружить не удалось". Артнеппинг требует железных нервов у всех участников сделки. Напрямую стороны договариваются крайне редко. Ключевая фигура в подобных делах - посредник, обладающий незаурядными дипломатическими способностями. Как правило, это адвокат, которому доверяют и преступники, и владельцы краденого. Иногда в такой роли выступает известный частный артдетектив с большими связями и в музейной, и в преступной среде.

Обычно случаи успешного артнеппинга остаются тайной. Уникальное исключение - дело об ограблении Ширн Кунстхалле во Франкфурте-на-Майне. В 1994 году с выставки "Гёте и искусство" были похищены две картины Вильяма Тёрнера "Тень и Тьма. Вечер перед Всемирным потопом", "Свет и цвет. Утро после Всемирного потопа" из Лондонской галереи Тейт, а также картина Каспара Давида Фридриха "Полоса тумана" из музея в Гамбурге. Хотя воров-исполнителей арестовали год спустя, "Тьмы", "Света" и "Тумана", как для краткости окрестили картины в прессе, у них не нашли. По версии следствия, кража была заказана главой сербских националистов Арканом, у которого была самая крупная в Европе "частная армия". Картины Тёрнера на время выставки были застрахованы на 36 млн. долларов, и компаниям Axa Nordstern Art и Lloyd's пришлось выплатить эти деньги галерее Тейт. После чего к страховщикам перешло право собственности на украденные вещи. Правда, в случае находки картин Тейт могла выкупить их обратно. Однако шли годы, а детективы страховой компании не могли найти никаких следов ни "Тьмы", ни "Света". Преступники выжидали, пока улягутся страсти.

Тейт тем временем удачно вложила деньги на бирже и превратила 36 млн. долларов в 47. Видя отчаяние страховщиков, музейщики предложили им в 1998 году выкупить обратно права на картины Тёрнера всего за 12 млн. После этого через "знающих людей" Тейт распустила слух, что готова выплатить выкуп. Только двое из двенадцати членов Совета попечителей Тейт знали об операции, а кроме них еще два сотрудника галереи. Автором проекта "Возвращение" был директор Тейт Николас Серота.

Вскоре нашелся посредник, устраивавший обе стороны, - немецкий юрист Эдгар Либрукс. Он согласился при условии, что немецкая прокуратура признает его действия легальными. Либруксу выдали официальную бумагу, подтверждавшую, что адвокат может вести переговоры в том случае, если он будет оплачиваться Тейт и не получит за сделку деньги от воров. Все это очень сомнительно с юридической точки зрения, но немцы оказались в глупом положении - картины ведь украли на их территории, и они были обязаны помочь британцам.

Либрукс заключил контракт с Тейт, где получателем пяти миллионов в случае успеха значился он. В действительности большая их часть предназначалась для выкупа, а остальное было гонораром адвоката. Либрукс пустился в самую отчаянную авантюру в своей жизни, где были зашифрованные послания, поездки в машине с завязанными глазами, встречи на конспиративных квартирах и чемоданы с миллионами в мелких купюрах. Все подозревали всех, и много раз переговоры заходили в тупик. В результате "Тьма" была выкуплена в июле 2000 года (через полгода после того, как Аркана застрелили в Белграде, и началась дележка его "наследства"), а "Свет" - в декабре 2002 года. При этом после выкупа первой картины факт ее возвращения в музей скрывался, чтобы не сорвать сделку со второй.

Британцы честно расплатились с Либруксом, а вот немцы, с которыми он заключил аналогичный контракт на возвращение "Тумана", его надули. Выкупив шедевр Каспара Давида Фридриха, адвокат не получил ничего от франкфуртского Кунстхалле, кроме "спасибо". Только тогда возмущенный Либрукс рассказал об артнеппинге журналистам.

Итог этой истории таков: Тейт получила картины обратно в целости и сохранности и еще "заработала" с учетом вложений на бирже и процентов около 36 млн. долл. На чистую прибыль от кражи музей купил несколько шедевров и занялся ремонтом здания.

Официально ни Тейт, ни франкфуртский Кунстхалле не признали, что выкупили картины у преступников. Они упорно утверждают, что платили не ворам, а адвокату. Подобная тактика очень сомнительна и создает прецедент для будущих краж. Главный урок, который извлекли грабители: лучше "чистить" не музеи, а выставкиблокбастеры, где собираются шедевры, временно застрахованные на суммы, многократно превышающие обычные страховки. А еще - не лезть на рожон с переговорами, а ждать момента, когда либо страховая компания, либо музей "дозреют" сами.

Страховка для переговоров

Томясь в своем убогом тайнике,
Известном лишь самим ворюгам,
Наверно, пленники теряются в догадках:
"Кто нас похитил, и с какою целью?"
А может, ими любуются во дворце эмира,
Или на вилле у манильского туза?

Артдетектив Чарлз Хилл убежден: ни эмир, ни манильский туз тут ни при чем. По его мнению, ограбление Музея Изабеллы Гарднер совершили люди Балджера - одного из главарей ирландской мафии в Бостоне, который много лет совмещал мафиозную карьеру с работой на ФБР. Однако полицейское начальство сменилось, и власти решили избавиться от одиозного, да еще и вышедшего из-под контроля агента. Но не тут-то было - Балджер скрылся. Примечательно, что бостонское ограбление произошло в День святого Патрика, который ирландцы считают своим главным праздником. По версии Хилла, "Концерт" Вермера и другие музейные вещи мафиози используют как заложников в переговорах с ФБР: пока вы меня не трогаете, они будут целы и, может быть, когда-нибудь вернутся в музей, тронете - мои сообщники все уничтожат.

Лучший сыщик Хилл родился в 1947 году в Кембридже в Англии. Отец - летчик ВВС США, мать - англичанка. Школу окончил в Англии. С 1967 по 1969 год воевал во Вьетнаме в составе 82-й воздушно-десантной дивизии США. Окончил Вашингтонский университет и Тринити-колледж в Дублине по специальности "новейшая история". Изучал теологию в Кингс-колледже в Лондоне. Работал учителем истории в Северной Ирландии. С 1976 года - в лондонской полиции. За двадцать лет прошел путь от простого констебля до начальника Художественного и антикварного отдела Скотленд-Ярда. На его счету сотни успешных операций по возврату краденых произведений. В 1993 году - возврат картины Вермера "Дама со служанкой, пишущая письмо", Гойи "Портрет актрисы Антонии Сарате" и других картин, украденных Генералом из поместья Рассборо-Хаус. В 1995 году лично сыграл роль покупателя, арестовал похитителей и вернул картину Мунка "Крик", украденную из Национальной галереи в Осло. В 1996 году помог чешской полиции разгромить банду грабителей и вернуть десятки ценнейших экспонатов, в том числе картину Лукаса Кранаха из Национальной галереи в Праге. В 2001 году открыл собственное сыскное агентство. Крупнейший успех в роли частного артдетектива - возврат в 2002 году картины Тициана "Отдых на пути в Египет", похищенной из поместья лорда Бата Лонглит в Англии.

Шедевры в Зазеркалье

Изобретением самого оригинального метода реализации краденых шедевров воровской мир тоже обязан ирландцу. В 1986 году босс мафии Дублина Мартин Кэхилл по кличке Генерал лично возглавил ограбление поместья Альфреда Бейта Рассборо-Хаус, где и сейчас находится одна из лучших в мире частных коллекций. Добычей бандитов стали 18 картин старых мастеров общей стоимостью 100 млн. долларов. Генерал решил сосредоточить в своих руках торговлю наркотиками на Британских островах. Украденные произведения искусства должны были обеспечить эту затею деньгами. Кэхилл придумал остроумную комбинацию. Картины, оставаясь в "зазеркалье" преступного мира, использовались там как залог и своеобразная валюта при расчетах между мафиозными кланами разных стран.

Картина Габриеля Метсю "Дама, читающая письмо" была отправлена ирландцами в Стамбул в обмен на крупную партию героина. Три картины, в том числе "Портрет мадам Бачелли" Гейнсборо, пошли на уплату услуг наркоторговцев в Лондоне. Два пейзажа Франческо Гварди оказались в Майами, а "Голова кавалера" Рубенса досталась одной из ирландских террористических группировок. Четыре лучшие картины, в том числе "Дама со служанкой, пишущая письмо" Вермера и "Портрет актрисы Антонии Сарате" Гойи, Генерал отдал антверпенскому торговцу бриллиантами как залог под обеспечение займа, а тот поместил их в хранилище Люксембургского банка.

Занятые у торговца деньги были использованы дублинской мафией для покупки банка на острове Антигуа в Карибском море и организации сложной системы по "отмыванию" прибылей от наркобизнеса, куда были вовлечены фирмы Норвегии, Германии, Кипра и оффшорной зоны на острове Мэн. Наркотики ирландцы закупали в Испании и контрабандой ввозили в Великобританию. Полиция Европы и Америки "вылавливала" похищенные картины в разных странах много лет спустя, после того как сам Генерал в 1994 году получил пулю в голову на пороге своего дома, чего-то не поделив с Ирландской республиканской армией.

Скотленд-Ярд, который был координатором расследования, в 1997 году сделал по делу мафиозо специальное заявление, предупреждая, что на сцену вышли организованная преступность и террористические политические группировки. Для преступников шедевры искусства - не что иное, как капитал для торговли наркотиками и оружием. Скотленд-Ярд волновался не зря.

23 декабря 2000 года три вооруженных грабителя в масках вошли в Национальный музей Швеции в Стокгольме перед самым его закрытием. В то время как один держал под прицелом автомата охрану внизу, двое других ворвались в залы второго этажа. Там они, угрожая пистолетами, уложили на пол служителей и зрителей, схватили заранее намеченные картины и ринулись к выходу. На канале около музея грабителей ждала моторная лодка, на которой они и скрылись.

В момент ограбления в полицию позвонили с десяток человек с паническими сообщениями о том, что в отдаленном районе города якобы горят машины и происходят беспорядки. Это был отвлекающий маневр. Пока полицейские выясняли, что это за пожары, заняв все телефонные линии, пока патрульные и спецназ по ложной тревоге мчались на окраину Стокгольма, музейные грабители без помех растворились в ночи. Когда же, наконец, ревя сиренами, машины с мигалками подкатили к музею, они прокололи шины на железных колючках, которые воры предусмотрительно разбросали на асфальте.

Добыча преступников - две картины Ренуара и одна Рембрандта общей стоимостью более 50 млн. долл. Преступление было так блестяще организовано, что следствие сразу зашло в тупик. Помог случай - в апреле 2001 года полиция накрыла участников продажи крупной партии наркотиков, в оплату которой предлагалась украденная в Стокгольме "Беседа с садовником" Ренуара. Исполнителей кражи арестовали, но остальные картины, ушедшие в "теневую экономику" преступного мира, нашли в Дании и США только к сентябрю 2005 года.

Десять лучших фильмов о кражах произведений искусства 1. Доктор Но. 1962. Великобритания-США. Режиссер: Теренс Янг. В ролях: Шон Коннери, Урсула Андресс, Джозеф Вайсман. 2. Счастливые воры. 1962. США. Режиссер: Джордж Маршалл. В ролях: Рита Хейуорт, Рекс Харрисон. 3. Топкапи. 1964. США. Режиссер: Жюль Дассен. В ролях: Мелина Меркури, Питер Устинов. 4. Гамбит. 1966. США. Режиссер: Рональд Ниам. В ролях: Ширли МакЛейн, Майкл Кейн. 5. Как украсть миллион. 1966. США. Режиссер: Уильям Уайлер. В ролях: Одри Хёпберн, Питер О'Тул. 6. Возвращение "Святого Луки". 1970. СССР. Режиссер: Анатолий Бобровский. В ролях: Всеволод Санаев, Владислав Дворжецкий, Олег Басилашвили. 7. Zong heng si hai. 1991. Гонконг. Режиссер: Джон Ву. В ролях: Чоу Юн Фат, Лесли Чун, Чери Чун. 8. Генерал. 1998. Великобритания-Ирландия. Режиссер: Джон Бурман. В ролях: Брендан Глисон. 9. Западня. 1999. США-Великобритания. Режиссер: Джон Эмиел. В ролях: Шон Коннери, Кетрин Зета-Джонс. 10. Афера Томаса Крауна. 1999. США. Режиссер: Джон МакТирнан. В ролях: Питер Броснан, Рене Руссо. Я бы поставил на первое место "Как украсть миллион" с совершенно изумительной парой Питером О'Тулом и Одри Хёпберн, а на второе "Аферу Томаса Крауна". Я, правда, половину из перечисленного не видел, но эти два фильма, на мой взгляд, точно лучше "Доктора Но". Я бы еще добавил пару фильмов: 11. Если наступит завтра. 1986. США. По одноименному роману Сидни Шелдона. Режиссер: Джерри Лондон. В ролях: Том Беринджер, Мэдолин Смит, Лайэм Нисон. Этот фильм является самой яркой иллюстрацией "романтизации" ремесла похитителей произведений исскуства. Правда в этом фильме большей частью похищали драгоценности, но один раз похитили картину. Леонардо, кажется. А вот в первоисточнике есть совершенно изумительный эпизод про похищение картины Франсиско Гойи из Прадо. Жаль, что он не вошел в фильм. Там описывается комбинация (правда, вымышленная) интереснее чем, комбинация Вальфьерно (зато реальная), описанная в главе "Классика жанра". Не удержусь, чтобы коротенько, минут за 40©, не изложить суть этой комбинации. Итак. Цель похитить известную картину очень известного автора из хорошо охраняемого музея мадридского Прадо. Все картины, естествеено, на сигнализации. Для усложнения задачи за похитителем следит полиция. Решение. Нужны 2 помошника, причем, один со способностями живописца, а второй с актерскими способносями. Далее. Подгадывается день, когда в музей приезжает какой-нибудь высокопоставленный гость (они там, собственно, постоянно шастают), но не такой, чтобы ради него закрыли весь музей. Хорошо подойдет какой-нибудь принц соседнего государства. В нужном зале перед приходом или после ухода высокого гостя, когда вся охрана смотрит вслед уходящему, устраивается небольшой пердюмонокль (можно курцефикс с переворотом ;-) ), например, случайно задевается и роняется мольберт и проливаются краски какого-нибудь художника, занятого копированием картин. Сообщник быстренько меняет подпись на нужной картине, закрашивает ее и поверху восстанавливает первоначальную подпись. Все. Похитителю пришить (извините, инкриминировать) нечего. Только, то что, он нечаянно уронил мольберт и устроил небольшую суматоху. Что происходит дальше? Вот отрывок непосредственно из романа: В кабинет вошла секретарша. - Прошу извинить меня, сэр, но там пришел джентльмен, чтобы увидеться с вами. Он попросил меня передать вам это. И она передала директору письмо с литерой музея Кунстхауз из Цюриха. "Уважаемый коллега! Письмо мое служит для представления вам месье Генри Ренделла, нашего эксперта живописи, совершающего тур по музеям мира и особенно интересующегося вашим уникальным собранием. Буду вам очень признателен за оказанное ему гостеприимство." Письмо подписал куратор музея. Рано или поздно, удовлетворенно думал директор, но все обращаются ко мне. - Пришлите его ко мне. Генри Ренделл оказался высоким лысоватым мужчиной с тяжелым швейцарским акцентом. Они обменялись рукопожатиями, и Мачада отметил, что указательный палец на правой руке у посетителя отсутствовал. Генри Ренделл с улыбкой обратился к Мачаде: - Мне повезло. Впервые мне представилась возможность посетить Мадрид и увидеть ваши выдающиеся произведения искусства. Кристиан Мачада ответил со всей скромностью: - Не думаю, что вы разочаруетесь, месье Ренделл. Пожалуйста, пройдемте со мной. Я сам вам все покажу. Они медленно переходили из зала в зал, наслаждаясь фламандцами, Рубенсом и его последователями, прошли центральную галерею, где экспонировались испанские мастера, и Генри Ренделл тщательно изучал каждую картину. Они вели между собой диалог двух знатоков, обсуждая различные художественные стили, перспективу и цветовую гамму. - А сейчас, - объявил директор, - я представлю вам гордость Испании. - И он повел гостя вниз, в галерею с произведениями Гойи. - Господи, какой праздник! Позвольте мне просто постоять и посмотреть. Кристиан Мачадо ждал, восхищаясь благоговением Ренделла. - Никогда не видел такого великолепия, - воскликнул Ренделл. Он медленно стал рассматривать картину за картиной. - "Шабаш ведьм". Великолепно! Они подошли к следующей картине. - "Автопортрет Гойи" - фантастично! Перед "Пуэрто" Ренделл на мгновение замер. - Отличная копия. - И хотел двинуться дальше. Директор схватил его за руку. - Что? Что вы сказали, сеньор? - Сказал, что у вас превосходная копия "Пуэрто". - Вы ошибаетесь, - негодовал директор. - Ну, почему же? - Нет. Вы определенно ошибаетесь, - упрямо повторил Мачада. - Уверяю вас, это подлинник. У меня имеются доказательства. Генри Ренделл подошел к картине и стал ее тщательно рассматривать. - Тогда ваши доказательства также фальшивы. Эта картина написана учеником Гойи и его последователем Эугенио Лукасом у Падилло. Вы должны знать, что Лукас написал сотни копий Гойи. - Естественно, я знаю о нем, - резко ответил Мачадо. - Но это не одна из его копий. Ренделл пожал плечами. - Подчиняюсь вашему суждению. - И он было отошел. - Я лично проверял эту картину. Она прошла спектрографическое исследование, здесь проверены краски. - Вы не убедили меня. Лукас писал в то же время, что и Гойя и использовал те же материалы. - Генри Ренделл нагнулся и принялся исследовать подпись в углу картины. - Вы можете, если пожелаете, сами удостовериться. Все очень просто. Возьмите картину и отнесите ее в реставрационную мастерскую и исследуйте подпись. - Он усмехнулся. - Самолюбивый Лукас подписывал картины своим именем, но чтобы цена была значительно выше он замазывал свою подпись поддельной подписью Гойи. Тут Ренделл взглянул на часы. - Извините меня, но боюсь, я опаздываю на встречу. Большое спасибо за ваши хлопоты. - Не за что, - ответил холодно директор. Этот мужчина определенно полный дурак, подумал он. - Если я вам понадоблюсь, то я остановился на вилле Магна. И еще раз спасибо, - Генри Ренделл откланялся. Кристиан Мачада смотрел ему вслед. Как этот идиот швейцарец осмелился утверждать, что Гойя был подделкой? Она вернулся снова к картине. Как она прекрасна! Он принялся изучать подпись Гойи. Совершенно нормальная. Но это было возможно? Сомнения не уходили. Всем известно, что современник Гойи Эугенно Лукас у Падилло написал сотни подделок Гойи, сделав карьеру мастера фальшивок. Мачада заплатил 3.5 миллиона долларов за "Пуэрто". Если он на самом деле окажется подделкой, то на него, Мачаду, падет черное пятно, он боялся даже думать о такой возможности. Генри Ренделл сказал одну вещь, которая имела смысл: существовал простой способ проверить его подлинность. Он проверит подпись и потом позвонит Ренделлу и как можно учтивее скажет, что тому надо заняться чем-то более подходящим. Директор вызвал ассистента и приказал отнести "Пуэрто" в реставрационную мастерскую. Определение автора картины весьма деликатное мероприятие и должно осуществляться очень тщательно, потому что может разрушить нечто устоявшееся и бесценное. Все реставраторы в Прадо считались экспертами. Как правило, они были неудавшимися художниками, взявшимися за реставрационные работы, чтобы быть ближе к боготворимому ими искусству. Все они начинали подмастерьями, изучая мастерство реставратора, и работали годами, прежде чем становились ассистентами и им позволяли прикоснуться к шедеврам, но всегда под присмотром старшего мастера. Жуан Дельгадо, опытный реставратор, поместил "Пуэрто" в специальную раму под наблюдением Кристиана Мачадо. - Я хочу, чтобы вы исследовали подпись, - сообщил ему директор. Дельгадо удивился про себя, но ответил: - Да, сеньор, директор. Он налил изопропилового спирта на маленький ватный тампон и поставил на столик рядом с картиной. На второй тампон он налил чистого керосина, нейтрализующего агента. - Я готов, сеньор. - Начинайте. Но будьте осторожны. Мачада вдруг обнаружил, что ему трудно дышать. Он смотрел, как Дельгадо поднял первый тампон и нежно коснулся им буквы "G" в подписи Гойи. Следом Дельгадо провел вторым тампоном и нейтрализовал им поверхность, чтобы спирт не мог сильно пропитать холст. Мужчины начали исследовать холст. Дельгадо нахмурился. - Простите, но я ничего не могу сказать, - произнес он. - Я должен использовать более сильный растворитель. - Возьмите его, - скомандовал директор. Дельгадо открыл другую бутылочку. Он аккуратно капнул диметилкетон на свежий тампон и им протер первую букву, и промокнул керосином. Комната наполнилась едкими химическими запахами. Кристиан Мачада стоял и смотрел на картину, не веря собственным глазам. Буква Г в имени Гойя исчезла и на ее месте стала видна буква Л. Дельгадо повернулся с побелевшим лицом. - Мне продолжать? - Да, - хрипло ответил Мачадо. - Продолжайте. Медленно, буква за буквой, подпись Гойи под действием растворителя исчезала и выступала под пись Лукаса. Каждая буква словно ударяла Мачаду поддых. Его, главу одного из самых лучших музеев мира, обманули. Комиссия директоров узнает об этом, узнает и король Испании, весь мир услышит. Он погиб. Он побрел в свой кабинет и позвонил Генри Ренделлу. Мужчины сидели в кабинете Мачады. - Вы оказались правы, - тяжело вздохнул директор. - Это Лукас. Когда слово исчезло, я думал сойду с ума. - Лукас обманул многих знатоков, - утешил его Ренделл. - Его подделки стали для меня своеобразным хобби. - За это полотно я заплатил 3.5 миллиона долларов. Ренделл пожал плечами. - Хотите получить деньги назад? Директор в отчаянии покачал головой. - Я получил ее прямо из рук вдовы, которая утверждала, что картина находилась в семье ее мужа три поколения. Если я буду просить ее вернуть деньги назад, случай будет известен повсюду, а это плохая реклама. Все экспонаты в музее окажутся подозрительными. Генри Ренделл тяжело задумался. - Действительно, не следует выносить случай на суд общественности. Почему бы вам не объяснить вашему начальству, что произошло, и просто не избавиться от Лукаса. Вы можете отправить картину на аукцион Сотби или Кристи и продать ее там. Мачада покачал головой. - Нет. Тогда весь мир узнает эту историю. Лицо Ренделла вдруг просияло. - Возможно, вам повезло. У меня есть клиент, который, может быть, приобретет Лукаса. Он собирает его картины. И он человек осторожный и не будет болтать языком. - Я бы с радостью избавился бы от нее. Не хочу больше ее видеть. Подделка среди шедевров! С удовольствием отдам ее даром, - добавил он с горечью. - В этом нет необходимости. Мой клиент может и заплатить, скажем, пятьдесят тысяч долларов. Так я позвоню ему. - Очень обяжете, сеньор. Конец цитаты Далее понятно. 12. Старики-разбойники. 1971. СССР. Режиссер: Эльдар Рязанов. В ролях: Юрий Никулин, Евгений Евстигнеев, Андрей Миронов. Этот любимый большинством российских зрителей фильм, интересен не только тем, что описывает еще один способ похищения произведений искусства, но и тем что по воспоминаниям очивидцев во время съемок этого фильма произошло настоящее похищение (судить о достоверности этих сведений я не берусь). Похитители действовали очень дерзко. Загримировавшись под Юрия Никулина и Евгения Евстигнеева, они убедили руководство музея, в котором проходили съемки, что "потренируются" правильно уносить картины, чтобы получилось очень убедительно. Подобным образом они вынесли из музея картину Рембрандта и три картины Рубенса. И только после того, как в музей прибыла съемочная группа с настоящими Никулиным и Евстигнеевым, была поднята тревога! Милиция тут же включилась в работу, и через пять дней злоумышленники были задержаны на одном из рынков за попытку сбыть краденое.

Лазейка для воров

Помимо артнеппинга и "зазеркалья" нельзя сбрасывать со счетов прозаическую продажу в частные коллекции и даже в музеи. Причем делается это легально. Избежать проблем с законом пылким любителям искусства помогает чрезвычайно запутанная ситуация с законодательством.

Кому принадлежит краденое произведение искусства? Вы скажете - конечно, жертве ограбления. Но если бы все было так просто! Оказывается, в решении этого вопроса есть существенное различие между большей частью европейских государств, в основе законодательства которых лежат нормы Кодекса Наполеона, и странами англосаксонского мира.

В Англии и ее бывших колониях, включая, конечно, и США, действует принцип римского права: "Никто не может передать другому больше прав, чем имеет". Это означает, что никто не может продать или подарить другому имущество, которое ему не принадлежит. Поэтому перед законом собственником краденого произведения искусства остается тот, у кого оно украдено.

Совсем не так обстоят дела в континентальной Европе или в Японии. Здесь вор имеет шанс "отмыть" краденое, если сумеет найти покупателя, так называемого "добросовестного приобретателя". Человек, который легально, с соблюдением всех формальностей, покупает ворованное произведение, в случае претензий его прежнего владельца имеет право на возврат денег. Причем компенсацию платит ограбленный хозяин, ведь вора давно и след простыл.

Считается, что добросовестный приобретатель "не знал и не мог знать" криминальной истории своей покупки, и доказать обратное сложно. Даже если о краже трубила пресса всего мира, он может сказать, что пытался навести справки о судьбе купленной им картины, но безуспешно, а телевизор не смотрит или в момент кражи находился в стране, где сообщений не было. Да мало ли что может придумать хороший адвокат за хороший гонорар?

Но это еще не все: после истечения определенного срока добросовестный приобретатель становится полноценным собственником краденого шедевра. В Италии этот срок минимален, в Японии - два года, а во Франции - три. Россия также защищает интересы добросовестного приобретателя. Правда, он должен открыто владеть купленной вещью, "поставляя" ее на выставки. Да и срок для введения его в права собственности внушительный - 20 лет.

Классической демонстрацией разных подходов к краже стал случай с фрагментом мозаики VI века, украденным из церкви в турецкой части острова Кипр. Мозаику в 1988 году купила в Швейцарии за 1 млн. долл. одна собирательница из США. Турецкое правительство узнало о местонахождении ворованного произведения и потребовало возвратить его. Швейцарский закон признал американку полновластной собственницей на основании того факта, что она официально заплатила настоящую цену мозаики. Зато суд ее родного Индианаполиса встал на сторону турок и в 1991 году постановил вернуть краденое на Кипр.

Но даже если вам повезло и ваше дело рассматривает суд одной из англосаксонских стран, не торопитесь радоваться. Вопрос в том, какое законодательство он применит. В 1979 году в Англии была украдена коллекция произведений японского искусства. Вор вывез ее в Италию и тут же продал добросовестному приобретателю. В 1980 году тот отправил коллекцию на аукцион "Кристис" в Лондон. Ограбленный владелец, ссылаясь на английский закон, потребовал вернуть ценности ему. Но он, вероятно, не был знаком с русской пословицей: "Закон что дышло, куда повернешь, туда и вышло". Адвокаты итальянца убедили английский суд в том, что в этом деле работает итальянский закон, по которому их клиент уже стал законным собственником краденого. Несчастный англичанин в полном бессилии смотрел, как его коллекция ушла с молотка.

В 1995 году Международный институт унификации частного права УНИДРУА (UNIDRUA) разработал Конвенцию об украденных или незаконно экспортированных культурных ценностях. Цель этого документа - заткнуть лазейки для воров в международном законодательстве, которые остались после принятия конвенции ЮНЕСКО 1970 года, и создать наконец единую правовую базу для борьбы с организованной преступностью в этой сфере. Принципиальное положение конвенции гласит, что украденное произведение должно быть возвращено первоначальному собственнику в любом случае. Добросовестный приобретатель имеет право на компенсацию, но теперь, чтобы тебя признали таковым, надо сильно постараться. Нужно доказать не только то, что ты не знал, что произведение краденое, но и то, что ты предпринял все возможное, чтобы выяснить его происхождение, однако так и не сумел докопаться до истины или был обманут. При этом покупкой необходимо владеть открыто. Требования о возврате действительны в течение трех лет со дня обнаружения предмета хозяином и в течение 50 лет со дня кражи. Предъявлять их может не только государство, как это предусматривала Конвенция ЮНЕСКО 1970 года, но и частное лицо. При особых обстоятельствах срок давности может быть продлен до 75 лет и даже больше.

Вроде бы все правильно, и никто вслух не посмеет отрицать необходимость борьбы с воровством искусства, но вокруг принятия конвенции развернулась нешуточная битва. Страны, музеи которых ломятся от шедевров, награбленных в колониальных войнах, боятся, что им придется вернуть добычу прадедов. На это есть веские основания. Например, Греция добивается для себя исключительного срока давности в 5 000 лет, что повергает в трепет всех директоров античных собраний. Активно лоббируют принятие конвенции страховые компании, которые ежегодно вынуждены выплачивать 1 млрд. долл. обворованным владельцам только на Британских островах. Артдилеры же, напротив, громко протестуют, предрекая конец антикварного рынка.

В результате конвенцию подписали только 22 страны и лишь 11 из них ратифицировали ее и привели свое законодательство в соответствие с ее требованиями. По совершенно непонятным причинам Россия, подписав этот документ одной из первых, все еще тянет с ратификацией.

Десять самых ценных пропаж (1990-2004 годы) Ян Вермер Делфтский. Концерт. Украдена в 1990 году из Музея Изабеллы Стюарт Гарднер в Бостоне. Стоимость 100 млн. долл. Вознаграждение 5 млн. долл. Бенвенуто Челлини. Салиера. Похищена в 2003 году из Музея истории искусства в Вене. Стоимость 60 млн. долл. Вознаграждение 85 тыс. долл. Леонардо да Винчи (?). Мадонна с веретеном. Украдена в 2002 году из поместья герцога Баклю в Шотландии. Стоимость около 50 млн. долл. Вознаграждение 1,8 млн. долл. Мунк. Крик. Похищена в 2004 году из Музея Мунка в Осло. Стоимость 45 млн. дол. Ян ван Эйк. Створка "Праведные судьи" из Гентского алтаря. Пропала в 1934 году из собора Святого Бавона в Генте. Стоимость не менее 30 млн. долл. Микеланджело Караваджо. Рождество со святыми Франциском и Лаврентием. 1609. Украдена в 1969 году из часовни Святого Лоренцо в Палермо. Сицилия. Стоимость не менее 30 млн. долл. Рембрандт. Шторм на Галилейском море. Украдена в 1990 году из музея Изабеллы Стюарт Гарднер в Бостоне. Стоимость не менее 30 млн. долл. Вознаграждение 5 млн. долл. Мунк. Мадонна. Украдена в 2004 году из Музея Мунка в Осло. Стоимость 25 млн. долл. Винсент Ван Гог. Вид на море у Свехенинге. Украдена в 2002 году из Музея Ван Гога в Амстердаме. Стоимость 10 млн. долл. Вознаграждение 130 000 долл. Пабло Пикассо. Портрет Доры Маар. Похищена в 1999 году с борта яхты "Коралловый остров". Стоимость 6 млн. долл. Вознаграждение 690 000 долл. Клод Моне. Маки близ Витёйя. 1880; Эдгар Дега. Граф Лепик с дочерьми. 1871; Поль Сезанн. Мальчик в красном желете. 1894-95; Винсент Ван Гог. Цветущие ветка каштана. 1890. Похищены в 2008 году из музея фонда Эмиля Георга Бюрле (Emil Buehrle Foundation) в Цюрихе. Ориентировочная стоимость 95-160 миллионов USD. Вознаграждение 90 000 USD. Моне и Ван Гог нашлись спустя несколько дней в машине на стоянке психбольнцы в Цюрихе.

Всемогущие "артскводы"

Пока дебаты продолжаются, в борьбе с кражами приходится пользоваться не вполне совершенными законами, полагаясь на мастерство сотрудников спецподразделений. Первыми особую службу "Команда карабинеров по защите культурного наследия" создали в 1969 году итальянцы. Сейчас она насчитывает больше ста специалистов с высшим образованием и обязательным знанием иностранных языков. Они не только регулярно стреляют в тире и изучают новинки криминалистики, но и постоянно совершенствуются в истории искусства и музейном деле.

Репутация арткарабинеров очень высока. Они возвратили более 150 000 украденных из музеев произведений искусства и свыше 300 000 археологических находок. Итальянские охотники за шедеврами традиционно сильны сетью осведомителей прежде всего в артбизнесе и славятся жесткостью при проведении спецопераций. Между прочим, именно арткарабинеры всего за два месяца нашли 18 картин из Третьяковской галереи, украденных с выставки в Генуе в 1991 году.

Прославился своим профессионализмом и "артсквод" Скотленд-Ярда. Его фирменный прием - внедрение агентов в среду преступников. Именно такой "крот" распутал хитроумную комбинацию Кэхилла. Нет равных англичанам и в подготовке подставных покупателей. Полицейские играют роль либо представителей музеев, готовых на "грязную" сделку, либо темных дельцов средней руки, которыми кишит антикварный мир Лондона и Нью-Йорка. Иногда, чтобы усыпить бдительность воров, создаются подставные антикварные фирмы и даже банки.

В России единой службы по борьбе с кражами произведений искусства нет, но специальные отделы созданы в системе МВД и ФСБ. В аналитической работе им активно помогает Министерство культуры. Все большую роль играют не только национальные полиции, но и Международная организация уголовной полиции - Интерпол. С 1991 года Национальное центральное бюро Интерпола успешно работает и в России. Например, в августе 2005 года с его помощью удалось вернуть в Россию икону XVI века "Богоматерь Одигитрия", украденную в 1994 году из музея в Устюжне.

В условиях глобализации мира основным оружием борьбы с кражами произведений искусства становится не пистолет полицейского, а компьютер исследователя.

В 1991 году в Лондоне отставной полицейский Джеймс Эмсон организовал Art Lost Register - "Реестр пропавших произведений искусства". Эта частная фирма начиналась всего с восьми человек. На ноги ей помогли встать страховые компании, по которым особенно больно ударила волна ограблений. Основа работы ALR - компьютерный банк данных почти на 120 000 пропавших произведений. Сотрудники фирмы "отслеживают" краденые вещи на безбрежном антикварном рынке во всем мире, используя открытые источники информации: Интернет, каталоги, прессу.

Услугами ALR пользуются более 270 страховых компаний. Кроме них в число клиентов входят аукционные дома и частные коллекционеры, которые при покупке не хотят "налететь" на краденые произведения. Доступ полиции к данным свободен. Уже действуют отделения ALR в Нью-Йорке, Кёльне и Санкт-Петербурге. Благодаря фирме было обнаружено больше 3 000 краденых вещей. ALR теперь не одинок. Свои реестры ведут полиции многих стран. База данных "Антиквариат" имеется и в МВД России, в ней собрана информация на 48 тысяч украденных в нашей стране произведений. Банк данных в Генеральном секретариате в Лионе активно пополняет Интерпол. Ежегодно он выпускает диск с данными на 20 000 самых ценных утрат. Главная задача сегодня - унифицировать информацию о кражах и максимально расширить и ускорить ее распространение. Именно от этого сейчас зависит, переиграют ли сыщики воров, которые научились быстро вывозить краденое за границу и продавать подальше от места совершения преступления. Пока же сообщения прессы о художественных кражах напоминают сводки боевых действий.