- Вставай с пола и зажги свет. Давай переоденемся и пойдем пообедаем. Я поведу тебя в ресторан "Брассери Юниверсель". Там подают самый лучший шатобриан во всем Париже. Мы закатим настоящий банкет. С бутылкой шампанского, старина! Отпразднуем тот великий день, когда Париж и Винсент Ван Гог наконец встретились!
- Париж! - вырвалось у него. - После всех этих лет!
- Да, Париж. Столица Европы. И столица живописи.
Винсент упивался этим буйным потоком жизни, захлестывавшим Монмартр; мелькали красные и черные куртки гарсонов;
женщины несли под мышкой длинные незавернутые хлебы; по обочинам стояли ручные тележки; из подъездов выходили
горничные в мягких домашних туфлях; преуспевающие дельцы торопились в свои конторы.
 Self-Portrait with Pipe Oil on canvas 46.0 x 38.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Self-Portrait with Dark Felt Hat at the Easel Oil on canvas 46.5 x 38.5 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Self-Portrait with Pipe Oil on canvas 27.0 x 19.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Self-Portrait with Dark Felt Hat Oil on canvas 41.5 x 32.5 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Seated Nude Study of a Little Girl Oil on canvas 27.0 x 22.5 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Plaster Statuette of a Female Torso Oil on canvas 47.0 x 38.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Plaster Statuette of a Female Torso Oil on canvas 46.5 x 38.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Plaster Statuette of a Horse Oil on cardboard on multiplex board 33.0 x 41.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Plaster Statuette of a Female Torso Oil on cardboard on multiplex board 35.0 x 27.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Plaster Statuette of a Male Torso Oil on cardboard on multiplex board 35.0 x 27.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Plaster Statuette of a Kneeling Man Oil on cardboard on multiplex board 35.0 x 27.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Plaster Statuette of a Female Torso Oil on canvas 40.5 x 27.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Plaster Statuette of a Female Torso Oil on canvas 41.0 x 32.5 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Plaster Statuette of a Female Torso Oil on cardboard on multiplex board 32.5 x 24.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Plaster Statuette of a Female Torso Oil on canvas 35.0 x 27.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 View of Roofs and Backs of Houses Oil on canvas 30.0 x 41.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Still Life with Scabiosa and Ranunculus Oil on canvas 26.0 x 20.0 cm. Paris: Spring, 1886. Osaka: Takahata Art Gallery |
 Sloping Path in Montmartre Oil on cardboard on multiplex board 22.0 x 16.0 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
 Tambourine with Pansies Oil on canvas 46.0 x 55.5 cm. Paris: Spring, 1886. Amsterdam: Van Gogh Museum |
На первый взгляд все казалось так просто. Ему надо было лишь отказаться от своих привычных тонов, накупить светлых красок и начать писать, как пишут импрессионисты. Но, проработав день, Винсент был озадачен и слегка рассержен. На второй день его охватило смятение. Затем оно уступило место досаде, горечи и страху. К концу недели он уже не находил себе места от злости. После всех долгих поисков колорита он все еще чувствовал себя начинающим! Полотна у него получались темные, тусклые, вялые.
Винсент ходил по комнате, бормоча себе под нос и кусая ногти. Потом он с размаху бросился в хрупкое кресло.
- Ничего не выйдет,- стонал он.
- Я начал работать слишком поздно. Я уже стар, чтобы изменить свою манеру. Боже мой, Тео, я старался
изо всех сил. Я начал на этой неделе двадцать новых полотен. Но у меня уже своя выработанная техника, мне поздно
начинать все сначала! Говорю тебе - я человек конченый. Не могу же я вернуться в Голландию и рисовать там овец,
после всего того, что я увидел здесь. А сюда я приехал слишком поздно и уже не в силах войти в русло нового искусства.
Господи, что же мне делать?
|