15 апреля 1874 года в ателье Надара в доме №35 на бульваре Капуцинок открылась
выставка "Анонимного общества живописцев, скульпторов и граверов", которую теперь
все знают как "Первую выставку импрессионистов". Хотя самого термина "импрессионизм"
тогда не существовало. Им мы обязаны именно этой выставке. Те, кого впоследствии
назовут основоположенниками импрессионизма, тогда составляли более или менее сплоченную
группу, называемую "батиньольцами" (художники собирались в кафе Гербуа по улице
Батиньоль, впоследствии бульвар Клиши - этот адрес можно считать одним из мест,
где зародился импрессионизм).
Эту выставка не была в полной мере импрессионистической. Во-первых, среди 30 ее
участников было несколько имен, которые мало что говорят большинству любителей.
Например: Огюст де Молен, Огюст-Луи-Мари и Леон-Огюст Отены, Луи Дебра, Антуан-Фердинан
Атендю, Эдуар Бельяр, Станислас-Анри Руар, Захарий Астрюк. Были среди участников
выставки и художники, напротив, известнейшие, почитаемые импрессионистами как учителя,
но тем не менее никогда не примыкавшие к батиньольцам. Например: Эжен Буден и Камиль
Коро. К тому же к этому времени они уже утратили новизну и страсть к экспериментированию,
характерную для ведущих членов батиньольской группы. В то же время, один из лидеров
батиньольцев Эдуард Мане не принимал участия в этой выставке, как впрочем и во всех
последующих выставках импрессионистов. Во-вторых, даже среди тех, кого сегодня считают
подлинными импрессионистами, не было необходимой сплоченности и единства художественных
принципов. Дега, например, всегда придавал большое значение содержанию и ясному
представлению о форме и практически не признавал работы на пленэре. Сезанн не всегда
строго следовал принципам реализма. Недаром его причисляют к постимпрессионистической
школе.
Тем не менее значение этой выставки трудно переоценить. Выставка впервые открыто
объявила о существовании оппозиции официальному салонному искусству, ибо
Салон Отверженных, пожалуй, нельзя считать подобной
оппозицией. Кроме того этой выставке мы обязаны самим термином "импрессионизм"
возникшим с "легкой руки" критика журнала "Шаривари" Луи Леруа.
Необходимо отметить еще два немаловажных обстоятельства. К 1874 году импрессионизм
(напоминаю, что этого термина тогда еще не существовало) уже нельзя было считать в
полной мере новым направлением. К этому времени его "история" насчитывала уже не
менее десятка лет. Кроме того, почти все батиньольцы к тому времени были уже вполне
сложившимися и известными художниками, не раз выставлявшимися в
Салоне (Писсарро - 58,64,65,66,68,69; Мане - 61,65,66,68,69,70,72,73; Моризо -
64,65,66,68,70,73; Дега - 65,66,67,68,69,70; Ренуар - 65,68,69,70; Моне - 66,68;
Сислей - 66,68) и, естественно, в Салоне Отверженных. Конечно, очень многие работы
батиньольцев Салоном отвергались. Наверное никто из батиньольцев не избежал этой
участи, а Сезанн до 74 года три раза представлял свои работы Салону и все три раза
был отвергнут (впервые принят Салоном в 82 году после еще 3-х безуспешных попыток).
Всех батиньольцев в той или иной мере объединял протест против того обстоятельства,
что путь к известности и возможность продавать свои работы лежал только через Салон,
порядок отбора в котором они презирали и отвергали, особенно когда не выставлялись
их собственные произведения. Они знали, что их недовольство разделяют и другие, в
воздухе носилась идея найти нечто альтернативное Салону. Так 12 мая 1873 года в
"L'Avenir National" появилась статья с осуждением Салона, его жюри и методов отбора,
там, в частности, высказывалась мысль, что "подобно любой корпорации, художественная
корпорация только выиграет, если организует собственный синдикат". Эту идею тут же
подхватил Клод Моне и направил в газету письмо, в котором заявил, что такая организация
будет создана. К этому заявлению присоединились и другие выдающиеся художники, среди
них: Писсарро, Ионгкинд, Сислей, Бельяр, Арман Готье и Гийомен.
Но идея создания объединения художников диктовалась не только интересами искусства.
Здесь, несомненно, были замешаны и экономические, и политические интересы. То была
эпоха торговых объединений, синдикатов и профессиональных союзов. Еще в 1844 году
появилась Ассоциация художников, исторических и жанровых живописцев, скульпторов,
граверов, архитекторов и рисовальщиков, в которую входил Писсарро. Она предоставляла
своим членам финансовую помощь и пенсии за счет ежегодных взносов. Существовало также
Литературное общество и множество других союзов (например, Союз медиков).
Естественно, что именно Писсарро стал основным организатором объединения художников.
Он разработал проект объединения, взяв за основу устав профсоюза банкиров в Понтуазе.
Против этого проекта выступила сильная оппозиция в лице Ренуара, Пьетта, друга
Писсарро и Теодора Дюре. Причины такого отношения у них были разные. Пьетт, например,
хотя и считал идею объединения художников полезной, опасался "шайки не на что не
способных халтурщиков", которые войдут в объединение исключительно в корыстных целях
и погубят полезное начинание. "Я многого жду от такого объединения и верю, что его
создание будет не только полезным, но и правильным шагом, но я же и отношусь с большим
недоверием к массе бездельников и подлецов, у которых нет ни моральных, ни политических
убеждений и которые хотели бы использовать других в качестве ступенек" - писал он
в письме Писсаро. Теодор Дюре, напротив, видел путь признания нового направления
только через Салон: "Я настоятельно советую вам выставляться, вызвав критические
суждения, столкнувшись с публикой лицом к лицу; вам удастся создать ажиотаж. Затеять
это вы сможете только в Салоне".
Однако самым веским аргументом за создание общества стал экономический кризис
разразившийся во Франции в 70-х годах. Экономический подъем, начавшийся после
падения Коммуны, сменили инфляция и повальная спекуляция. Доходы художников от
продажи картин сильно упали. Даже Дюран-Рюэль, скупавший значительную долю картин
батиньольцев, уже был не в состоянии помочь художникам. В сложившейся ситуации
большинство батиньольцев понимало, что, создавая свое объединение, выставляя и
продавая свои картины, они больше приобретут, чем потеряют. И 27 декабря 1873 года
было зарегистрировано товарищество с ограниченной ответственностью под названием
"Анонимное общество живописцев, скульпторов и граверов" в составе 30 членов. Такое
количество возникло в результате решения пригласить в общество посторонних (в
основном своих друзей), чтобы снизить взносы на покрытие расходов по организации
выставок. В то же время в общество отказался вступать Эдуард Мане. С одной стороны
он не хотел обидеть приверженцев (а скорее раздражать Жюри) Салона, а с другой -
он не хотел участвовать в выставке, в которой участвовал Сезанн, приглашенный по
настоянию Писсарро и Моне.
Началась подготовка выставки. Однако неизвестно как бы сложилась судьба этой
выставки, если бы не Гаспар-Феликс Турнашон (сейчас более известный под именем
Надар), друг Делакруа и Бодлера, завсегдатай кафе Гербуа, один из пионеров фотографии.
Как раз в это время его фотоателье переехало на новое место. Поэтому Надар предложил
батиньольцам устроить выставку в помещении его прежнего ателье на бульваре Капуцинок
на втором этаже дома №35. За аренду помещения Надар не взял никакой платы.
Каждый участник выставки должен был заплатить по 60 франков, что давало ему право
выставить две картины. Однако реально это правило не соблюдалось - за эту сумму
каждый выставлял столько картин, сколько хотел. В результате на выставке было
выставлено 163 работы (Дега выставил 11 работ, Моризо - 9, Ренуар - 8, Моне - 5).
Развеску картин, вызывавшую множество нареканий в Салоне, решили поручить
специальной комиссии во главе с Писсаро, которая путем голосования определяла где
и какую картину повесить. Часы работы выставки сначала определили с 10 утра до 6
вечера и затем с 8 до 10 вечера, очевидно для того, чтобы выставку могли посетить
работающие днем люди. Плату за вход установили в 1 франк. Кроме того был напечатан
каталог стоимостью 50 сантимов. Выставка открылась
15 апреля 1874 года, за две недели до открытия Салона.
Несмотря на гибкий график, выставка особой популярности не приобрела. В первый день
ее посетило 175 человек, в последний день - всего 54; по вечерам приходило в среднем
15 человек. За все время выставку посетило около 3500 человек. Причем большинство
из них приходили на выставку лишь для того, чтобы посмеяться над, как они полагали,
самонадеянными невеждами, возомнившими себя открывателями нового направления в
искусстве.
Если публика особым вниманием выставку не баловала, то пресса, напротив, проявила
к выставке повышенное внимание. Сложившееся мнение приписывает резко отрицательное
отношение прессы к выставке. Основной причиной такого мнения, наверное, является
наиболее известная и резко отрицательная статья Луи Леруа, та самая, которой мы
обязаны самому термину "импрессионизм". Ну и, конечно, принято считать, что все
новое, всегда прокладывало себе путь вопреки самому ярому сопротивлению скептиков.
На самом деле это мнение не вполне соответствует действительности. Профессор Поль
Такер тщательно изучил все появившиеся в тот год отзывы о выставке и установил
следующее: из 19 опубликованных статей - шесть были благоприятными, три - смешанными,
но в общем положительными, одна - смешанной, но в общем отрицательной, четыре -
полностью враждебных, и наконец, пять публикаций представляли собой просто заметки
или объявления ("Art History", V.7, N 4, December 1984). Кроме того, были рецензенты,
которые, хотя в общем и не одобряли выставку, тем не менее считали, что она бросила
вызов Салону и нанесла удар по безжизненному академическому искусству. Один критик
заметил: "Если бы импрессионисты избавили нас от поверхностных совершенств Бугро,
за одно это следовало бы простить все их грубые выходки". Выставка закрылась 15 мая.
И напоследок несколько слов о коммерческом успехе выставки. Общая сумма поступлений
от выставки составила 10'221 франк: 1800 франков было внесено 30 участниками по 60
франков за право демонстрации своих работ, около 3500 франков поступило за право
прохода на выставку, 360 франков поступило в виде комиссионных сборов от продажи
картин. Сумма расходов на выставку составила 9272 франка. Таким образом, чистая
прибыль от выставки составила 949 франков. Эта сумма была распределена между 30
участниками, то есть по 36 франков. Кроме того, некоторую прибыль художникам принесла
реализация своих работ. В точности неизвестно, сколько работ было продано на выставке,
но известна точная сумма проданных картин - 3600 франков (товарищество художников
взимало с продаж комиссионный сбор в размере 10 процентов, а соответствующая статья
поступлений составляла 360 франков). Самый большой комиссионный сбор (100 франков)
поступил от Сислея, Моне внес 20 франков, Ренуар - 18, Писсарро - 13. Буден, Моризо
и Дега не продали ни одной работы. Правда Дега большинство своих работ для выставки
занял у их владельцев. Ренуар просил за свою "Ложу" 500 франков, но не смог продать.
Но поскольку он нуждался в деньгах, то после закрытия выставки уступил эту работу
одному мелкому торговцу за 425 франков. Так что, коммерческий успех выставки нельзя
назвать иначе, чем весьма скромным.
В конце года, 10 декабря, Ренуар созвал собрание Товарищества. В его мастерской
собрались 13 человек, и Ренуар представил им отчет: задолженность Товарищества в
денежном выражении составила 3715 франков, а в кассе осталось всего 277 франков.
Таким образом, для уплаты внутреннего долга, с тем чтобы образовать текущий фонд,
каждому члену (а их теперь стало меньше) следовало внести дополнительно по 185
франков. Было решено единогласно - ликвидировать Товарищество как юридическое лицо.
А теперь давайте зайдем на выставку (отдельный вход и широкая лестница ведут прямо
на второй этаж).
|